Рубрика: Единица нерадивости

***
Свобода похожа на разноцветные штаны
в широкую полоску развевающиеся радугой
на клубочек солнца у колес автобуса
на странный чулок
на крыше дома в Амстердаме
на карантин в школе
на потрепанные кеды
на кошачью шерсть приставшую к капюшонке
на баржи с огнями
на лето и воду похожа она

***
Мне нравится ходить голодной,
Сидеть на яблоках с кефиром,
Быть неразборчивой и модной,
Курить с друзьями за сортиром,

С фотографом с подбитым глазом
Болтать в замызганном подвале,
Быть несерьезной, несуразной,
И чтоб покрепче целовали.

Твой стройный мир аполлоничен,
В нем места нет моим пройдохам,
Неадекватным, неприличным,
Но человечным в каждом вдохе.

Ты любишь замки и туманы,
Я – девка из цыганской песни,
Не тешь себя самообманом,
Мы никогда не будем вместе.

Ты не поймешь мое искусство,
Мы не расстанемся друзьями,
Но почему же нам так грустно,
И так давно друг к другу тянет?

***
Солдатик в жарких сапогах,
разглядывающий меня с желанием,
Стайка шумных женщин,
обсуждающих коммунальное хозяйство,
Байкер с красивой пассажиркой,
разбивающиеся на большой скорости,
Я вижу, как вы встречаетесь
в моем непечальном сердце,
оставляя следы, похожие
на следы лесных птиц на снегу.

***
Можно кланяться солнцу
в пещерном городе Мангупе,
любоваться зеленью виноградников,
растить веселых детей.
Можно писать верлибры
в крохотной московской студии,
узнавать на Казанском вокзале
осторожных иностранных рабочих.
А можно, неважно где,
быть девочкой в красных чешках,
танцующей на мокром асфальте,
жмурящейся от света фар.

***
В трещину мира летят
арестанты, измученные туберкулезом,
получающие просроченные пилюли,
брошенные уродцы в детдоме,
называющие нянечку мамой,
изобретатели кораблей и луноходов,
доживающие до ста лет в одиночестве,
перевязанные слипшимися бинтами,
окровавленные руки моей любви.

***
Реальность – это потолок,
Реальность – это боль,
Старьевщик, сосчитав гроши,
Ушел. На черно-белый день
Слетели лепестки.

***
Когда в твоем сердце
не будет любви и жалости,
Когда в грудь войдут горный воздух
и совсем другие гимны,
В этой свободе
без завтра и без меня,
Ты сможешь забыть
целовавших твой Апокалипсис?

***
Почему она остановилась,
эта сухонькая старушка в косынке,
Почему она молча стояла
у бочки, где продают квас?
Не было ли у нее денег,
чтоб расплатиться,
или она растерялась,
не знала, что сказать продавцу?
Что она делает сейчас,
Смотрит телевизор
или ухаживает за цветами?
Стирает тряпочку
или разглядывает витрины?
Разминает папиросу
Или купает внука?
Кто вернет ее, кто догонит
И скажет: «Выпьешь со мной,
Мать?»

***
Разметай лохмотья темноты
И преодолей беззубый страх.
Мы с тобою оба из мультфильма,
Странного мультфильма о котах.

Мы домой по ниточке идем,
Мы идем по черным волосам,
Может, пару песен пропоем,
Может, в тишине напьемся в хлам.

Стоило оледенеть, пацан,
Чтоб понять, что мне всего важней
Сказка без начала и конца,
Жизнь как чудо и мечта о ней.

***
Сидя в темной комнате,
в кубике тишины,
Я думаю о плетеном стуле
на фоне стального моря,
О стуле на побережье
с черно-белого снимка.
Если б твои фотографии
заговорили музыкой,
Мне бы сейчас хотелось,
укутавшись ей, уснуть.