«Ты подстригся?» «Нет, облысел», – говорит мне приятель,
которого не видела две недели.
А мне так хочется тебя обнять,
Все надоели.
Вспоминала, как мы встретили Новый год в плацкарте,
Наряжали тебя в мой корсет и юбку в пол.
И тот вечер, когда я была на пати,
а ты на нее не пошел,
и сидел в кафе напротив одиноко, заносчиво,
писал в воцап вначале,
А я шла к тебе через всю Таганскую площадь,
на каблуках, в платье с открытыми плечами
и с фатой, в образе Черной невесты.
Как Woodkid выступал на Bosco фесте,
под сильнейшим ливнем, и было всем хорошо,
как в тот вечер стащили на память цветочный горшок.
Как ты быстро вычислил меня, провокатора,
поймал за руку, как вора,
когда я почти незаметно и аккуратно
погладила под курткой твои ребра.
Вспоминала, как мы спали на надувном матрасе,
а за стеной соседка напевала по-татарски,
И как мир обретал невесомость и краски,
когда ты крутил кольцо на моем пальце.
Лисы тоскуют, когда мы ссоримся в метро,
и я говорю с лицом, перекошенным злобой.
Потому заклинаю: не ревнуй меня к прошлому, бро,
просто знай: ты единственный и особенный.
Давай лучше вместе слушать новый альбом,
или решать: острых крыльев брать шесть или девять.
У меня нет доказательств, есть только любовь,
И я пропаду, если ты мне не будешь верить.