Рубрика: Фантазии

Мы знали все мосты по именам,
И в день приезда встретили лисицу.
Простуда шла в пижаме по пятам,
Но не решилась пересечь границу.

У самолета красовался хвост,
Раскрашенный тремя цветами флага.
Попутчице на языке ее вопрос
Задать казалось страшною отвагой.

Среди зонтов, церквей, пластинок, книг,
Кофеен, башен, домиков, газонов
Бродили день за днем, и каждый миг
Казался кадром фильма о влюбленных.

Сопровождал нас своенравный дождь,
Скрипенье половиц и запах рома.
Теперь ты, Шерлок, по другим мостам идешь,
Но мы, как прежде, далеко от дома.

Я люблю архитектуру сцены:
многоярусные осветительные приборы
с поднимающимися к ним клубами дыма,
мощные футуристичные колонки,
похожие на вентиляционные трубы,
зеркальные шары под потолком,
в которых отражаемся мы,
как и парень с гитарой*,
который сказал:
«Все, что страшно потерять,
надо потерять,
радостно смеясь».

*Sirotkin

Я беру алый лист,
я беру лиловый лист,
я беру лимонный лист
Дикого винограда,
собранные у церковной ограды
недалеко от заброшенных таунхаусов,
где мы катаемся на велосипедах.
Приклеиваю их к бумаге,
но они не станут хижиной аскета
или горным ручьем,
или девушкой длинноволосой,
А останутся алым листом,
лиловым листом,
лимонным листом –
Совершенными по своей природе,
Самодостаточными в своей сути.

В рюкзаке коньяк и «Монополия»,
переходим ночью Москву-реку по льду.
Столько снега намело,
что даже следов впереди не видно.
Сегодня на окраине города
мы слушали английские мадригалы
в исполнении вокального ансамбля,
среди скульптур из водопроводных труб и кранов,
где кроме нас были только родственники артистов.
По колено в снегу, взбираясь на холм, ты заметил:
– Если бы мне о нас рассказали,
Я бы подумал: «Е..нутые, но классные ребята».

Кто мог вчера предположить,
что сегодня мы будем вкушать сабы
у станции метро Молодежная?
Одним глазом глядим на карту,
вторым — присматриваем за великами,
стоят ли еще.
Как думаешь, кто сломал дозатор в туалете кафе?
Конечно, я, с моим эпизодическим пристрастием к гигиене.
Сегодня я смотрела на твои длинные руки,
на твои длинные ноги,
в твои лучистые глаза
и думала:
Не зря дикие утки у реки
не боятся подходить к тебе так близко!

Отстали от автобуса в населенном пункте
с намеком на лишний вес — Верхний Мамон,
и теперь размышляем, что делать.
Ты в тапочках, как был,
а я без книжки, которая уехала на сиденье.
Думаешь, мы найдем здесь попутчика на BlaBlaCar?
Будем выбираться на перекладных –
вначале на шестерке с прицепом,
напоминающей о цирке и кочевье,
а потом и на маршрутке,
водитель которой сказал:
«Хватит выписывать тут зигзаг удачи!»
на трассе Москва — Ростов.

Руслан, Василий, Лиза и Андрей,
Мы живы, и от этого раздрай.
Мы очень живы, тысяча чертей!
Так начисляй, дружище, начисляй.

Философу в обличии шута
Дискуссию вести не в первый раз.
Айтишники, братишки, босота…
Мы живы. И особенно сейчас.

Крафт, крах и просто катастрофа,
Как хочется понять весь этот цирк:
Зачем нам боль, что хорошо, что плохо,
И как две правды спаяны впритык.

Мы выросли, когда стране на две
Эпохи разнесло хребет.
Не растравляй. Слоняйся по Москве.
Читай стихи, взойдя на табурет.

Кто мы и кем могли бы стать,
Кем никогда не станем, что нас ждет
Там, в Англии и в Индии. Оставь.
Над поймой ночь прошла, «…а это не пройдет».

И каждый сам судья, шериф и вор
Лепечет: «Заходи, не пропадай».
Пока еще не кончен разговор,
Ты начисляй, Василий, начисляй.

Дело не в том, что на Гласто начос
можно есть грязными руками
в резиновых сапогах, укутавшись дождевиками,
И после одного концерта перед другим концертом
пить шампанское из бумажных стаканчиков у пресс-центра.
Или когда Ноэль Галлахер в куртке с поднятым воротником,
проходит в метре от нас, элегантно небрежен,
Мы стоим, обомлев, продолжаем курить, как будто бы нам нипочем,
и Ноэля мы каждый день наблюдаем, как собственного консьержа.
Наверное, дело в том,
что когда ночью при плюс пятнадцать
в палатке на надувном матрасе я замерзала,
ты подтыкал под меня пуховик и укрывал одеялом.
Разноцветные флаги взмывали в небо над палаточным городком,
переполнялись мусором разрисованные бочки Oxfam,
а над холмами раскатывалось Skyfall,
до жути мощное, уже ближе к Тору, чем к нам.

Мой лисенок, ты создан, чтоб бегать по сочной, зеленой траве
И на солнышке греть белый, пушистый животик.
А совсем не затем, чтоб годами платить ипотеку,
Цепенея от страха лишиться постылой работы.

Дом, в котором живем мы, де-юре не очень-то наш,
Но родные река, белый мост и каток на морозе,
И друзья в двух кварталах. Скорее тащи карандаш –
Мы стоим у окна в упоительно временной позе.

Никогда не хотели соломку себе подстелить,
Не копили, а пели – ну что же, придется – попляшем.
Я не против того, чтоб трудиться, но больше за то, чтобы жить
В этом мире родном, но таком относительно нашем.

Что я вижу на О — Облако,
Что я вижу на О — Овцу,
Еду по Острову к Океану.
Ирландия